|
Русский Журнал / Культура / Полифония
Дата публикации: 3 Декабря 2002
До чего же жизнь несправедливо устроена: пока не было публично высказано отрицательное мнение по поводу замечательной передачи А. Варгафтика «Оркестровая яма», мне и в голову не приходило о ней написать. А тут сразу руки зачесались, сразу захотелось разобраться, чем «Яма» хороша и чем она нравится, да заодно и потребовалось понять, почему Ф. Рестанова так возмущена…
Что ж, будем считать, что лучше поздно…
Замысел передачи — раскрыть в серии бесед те аспекты музыкальной жизни, до которых обычно человек, лишь слушающий (любящий) музыку («классику»), не добирается. Из общих соображений, конечно, нам всем известно, что то, что мы видим (слышим) в концертных залах, на конкурсах, в телепередачах и звукозаписях, — это некоторый экран, разделяющий мир музыки и мир слушателей, фасад, сцена, само существование которой должно чем-то обеспечиваться. Но как именно устроена «музыкальная сфера», которая «на выходе» дает ту «музыкальную жизнь», которую мы видим и слышим, — мы, любители, не знаем. А, как показывает А. Варгафтик в «Оркестровой яме», это устройство весьма и весьма интересно.
При этом замысел этой передачи не имеет ничего общего с «заглядыванием за кулисы», с «показом изнанки». Сеанса черной магии с разоблачением не требуется. Не имеет он ничего общего и с «беседами за жизнь» с музыкантами и певцами (довольно распространенный жанр), когда интервьюеру интересен их жизненный путь, переживания по поводу тех или иных событий, словом — человеческие аспекты профессии или музыкальной жизни. «Оркестровая яма» занялась тем, чем не занимался еще никто — анализом профессиональных аспектов сферы музыки. Удивительное чудо музыки обеспечивается вполне земными делами (надеюсь, я не раскрываю какую-то тайну и не разрушаю ничьих иллюзий?). Оно обеспечивается потом музыканта, часами преподавателя, суетой менеджера, напряжением дирижера, анализом критиков, вниманием слушателей. А еще — залами, деньгами, программами, инструментами. А еще — организацией этого всего в разнообразный, но единый, работающий механизм. Каковы условия того, чтобы музыкальная жизнь продолжалась? Быть может, есть то, что мы принимаем как данность, а это-то и представляет собой важнейшую пружину всей сферы — хорошо бы понять, так ли это… И так далее, и так далее — тем для заинтересованного профессионального разговора не счесть.
Лет тридцать-сорок назад советских читателей поразили книги Артура Хейли. Выяснилось, что и производственный роман может быть написан с закрученной интригой. Но условием того, что взрыв на борту самолета или остановка главного конвейера на автозаводе стали бы восприниматься читателем как драма, служила предварительная подготовка читателя: Хейли проводил его по всем закоулкам гостиницы, автопромышленного предприятия, гражданской авиации. И теперь уже он мог судить со знанием дела — казалось ему, — что именно делает экипаж для спасения самолета и как хирург ведет операцию. Хейли восстанавливал для читателя не закулисье, а глубину профессиональной сферы, ее подоснову. (Разумеется, речь идет о замысле, а не о «литературной» глубине.)
Мне кажется, «Оркестровая яма» пытается делать что-то похожее: это курс повышения квалификации слушателя. Подлинные знатоки и ценители приходят на концерт и в оперу с партитурами — это не удивительно. Но, как я полагаю, понимание профессиональных проблем и профессиональных решений, всего того, что стоит за концертом на сцене БЗК и обеспечивает его, — усиливает драматичность и глубину восприятия, делает его многоплановым, и в этом смысле — достойным тому великому, что происходит на сцене.
Вообще, понимать внутреннюю механику любого дела, наверное, и интересно, и полезно, и достойно (особенно в наше телевизионное время). Если зритель — лишь потребитель, то критическая функция у него выключается напрочь. Он становится источником нерефлексивных суждений (либо все принимает, либо все отвергает). Может быть, передача «Оркестровая Яма» А. Варгафтика (вместе с его же «Партитурами-не-горят») — это новое слово на российском ТВ, посвященное демонстрации внутреннего деятельностного устройства (в данном случае — музыкальной сферы)? Может быть, полезно было бы проанализировать публично устройство сфер, ну например, книгоиздания, консалтинга, спорта, жизни церкви, науки, инновационного бизнеса — и так далее?
Ну, а что же остается сказать по поводу мнения Ф. Рестановой? Мне кажется, что это — довольно типичное отражение «внутрикорпоративной» позиции. Да, собравшись вместе, они, музыканты, обсуждают денежные вопросы, но зачем нам, посторонним, обсуждать их? — считает она. К сожалению, в лучшем случае «человеку изнутри» непонятно, до чего может быть интересна для других людей та деловая основа, которая образует ткань того, чем он живет. В худшем случае — он будет путать анализ этой деловой основы с пристальным рассматриванием подкладки и изнанки, пугаясь всякого нормального (с точки зрения «обывателя») слова о своем деле.
Разумеется, такой взгляд имеет все основания. Сколько тысяч раз журналисты фельетонной эпохи (или даже сверхфельетонной — все-таки наблюдению Гессе уже лет 70!) из нормального события делали пошлейшую «большую стирку». Сколько раз засланные комиссары ломали внутренние механизмы тех дел и учреждений, куда они были брошены «на укрепление». Но в «Оркестровой яме» нами дирижирует «неподражаемый» А. Варгафтик, много раз демонстрирующий и свою квалификацию, и свое понимание внутренних проблем музыкальной жизни, и умение с блеском рассказать о них нам, профанам. Его сила и нерв именно в этом — в том, что он видит музыкальную сферу целиком. Не потому ли его передача немного напрягает тех, для кого эта сфера состоит только из своего инструмента — и божественной музыки?
Сто лет назад В. Вересаев выпустил книгу «Записки врача», которая была «на ура» принята тогдашней публикой. Единственные, кто отнесся к ней резко негативно, были профессиональные врачи. Трезвое описание трудностей и проблем врачебной профессии они приняли за желание очернить всю медицину. Автора обвиняли в желании подорвать авторитет всего врачебного сословия, снизить доверие к клиникам и врачам. Однако любому «нормальному», непрофессиональному читателю, глаз которого «не замылился», такое понимание было предельно чуждым. Отношение врачей вызвало недоумение литературной и общественной критики. Вот и я тоже недоумеваю — чем «Яма» может так бесконечно раздражать?
Разумеется, у «Оркестровой ямы» есть свои недостатки и недоделки. Да, молодые дарования тоже могли бы получить возможность высказаться (здесь я говорю о той же передаче, что и Ф.Рестанова). Да, сценарий ток-шоу выстроен излишне жестко, а темы иногда слишком обширны. Да, иногда участники передачи просто не могут «дотянуться» до той планки обсуждения, которую задает А. Варгафтик — и говорят о своем. Да, режиссура и монтаж передачи создает впечатление «разговоров-в-никуда» и абсолютно не передает то заинтересованное напряжение, которое выстраивается в зале при записи. Но это все дело другой профессиональной компетенции — телевизионной.
|